Меня зовут... Вернее, звали, Олаф. Олаф Густавсон, к вашим услугам, приятно познакомиться. Швед, как можно догадаться.
Мне 38 лет, теперь это надолго. Можно сказать, навсегда.
Биография моя не то чтобы интересна, однако к своим годам я отучился в школе, похоронил родителей, дважды женился и дважды же развёлся. Детей не нажил, зато и алиментов не платил. Жил так или иначе, перебивался с пятого на десятое. Потом подкопил деньжат на билет в одну сторону и поехал в славный город Париж, где нашёл дорогу к вербовочному пункту и подписал контракт, влившись в строй новобранцев Иностранного Легиона.
Потом была учебка, курсы французского, занятия на плацу, в классе и с оружием, физическая и огневая подготовка... Кто читает журнал "Солдат Удачи" - тот достаточно детально знает процесс, остальных интересующихся отсылаю к всемогущему Гуглу.
Сдав выпускные тесты, я окончательно вступил, так сказать, в ряды и худо-бедно дослужился до капрала. А потом...
Потом нас направили в Африку. Господь свидетель, как я ненавижу Чёрный Континент. Дело и в изнуряющей жаре, и в вездесущей пыли, что проникает в каждую пору, забивается под обмундирование, заполняет патронник автомата, как ты его ни чисти - до конца пыль не вытряхнешь. Отдельным пунктом я тихо ненавижу местное население, ведь из-за него всё, по большому счёту, и началось.
Короче, мы попали в засаду. Хрен знает, куда смотрел наш головной дозор, я не об этом думал, когда фугас рванул под днищем нашего броневика. Меня кинуло на стенку салона, а сверху навалился стрелок Вилли - он с Оркнейских островов. В ушах звенело, я не чувствовал ничего ниже пояса, автомат отлетел в сторону, и, когда десантный люк открылся и в нём показалась широко улыбающееся чёрное лицо, единственное, что я смог успеть сделать - это дотянуться до рукоятки Глока. Не пистолета, нет - ножа, той же фирмы, купленного мной как-то при случае на распродаже за 30 евро. Чёрный парень в красной футболке, весело скалясь, смотрел на меня сверху вниз, чёрный зрачок дула его"Калаша"смотрел мне прямо в лицо, а дальше я ткнул ножом вперёд, почувствовал, как клинок входит во что-то упругое, потом мир передо мной вспыхнул белым ослепительным светом, и последнее, что я увидел - это тень чьих-то крыльев и грустное женское лицо, внимательно вглядывающееся мне в глаза.
"Так, наверное, выглядят ангелы" - была моя последняя мысль. Конечно же, я ошибался.
...
Её звали Аслауг.
Когда прошёл первый шок - а я, признаться, был растоптан и морально уничтожен, поскольку представлял устройство мира совершенно по-иному, - она объяснила мне, что, поскольку я умер с клинком в руках в горниле боя, да к тому же ещё и являюсь носителем северной крови (это она так сказала, я не при чём), постольку Всеотец Один послал её (Аслауг) на крылатом коне (Барни) забрать меня и препроводить в чертоги Вальхаллы. Дабы я вкушал мясо священного вепря и млеко священной козы, упражняясь в воинском искусстве до скончания веков, пока не придёт время Рагнарёка. Это цитата, на минуточку.
Мне трудно рассказать, а вам трудно поверить, что мифы моего народа оказались правдивы. Тем не менее, клянусь честью, проходя по радужному мосту Биврёст, я видел и священный ясень, и девять миров, и сокола на макушке, и змея в корнях, и белку, снующую между ними.
Вообще говоря, я в детстве, как и все, увлекался мифами. Как мифотворчеством Древней Греции, так и нашим, родным фольклором. Но для меня это было не более чем сказками, попыткой невежественных предков объяснить непостижимую природу окружающего мира.
Что же, теперь мне пришлось в этой сказке жить. Вернее, для начала, выживать.
...
Меня убили на следующий день. Неудивительно, правда?
Нет, сначала меня покормили. Потом сводили в баню. Вы пробовали когда-нибудь париться по-чёрному? Попробуйте, впечатления незабываемые. Потом мне выдали одежду. Видели когда-нибудь фильмы про викингов? Так вот, херня полная.
Итак, мне были выданы полотняные трусы до колен (с завязочками), льняная рубаха, украшенная по воротнику, обшлагам и подолу красной вышивкой, верёвочный поясок, чтобы всё это счастье подвязать, шерстяные штаны и рубаха (верхняя, как пояснила та же Аслауг, которая была, похоже, моим шефом и одновременно экскурсоводом), вязаная безрукавка и шерстяной же плащ. Ещё были обмотки - длинные узкие тряпки, обматывающиеся вокруг голеностопа наподобие гамашей и скрепляющиеся особой заколкой, носки и кожаные... хм... наверное, тапочки, выкроенные из одного куска кожи и собирающиеся на шнурке вокруг ступни. Также присутствовал кожаный пояс с металлическими бляшками, а на нём нож и чехол с ложкой. Ложка была из дерева.
Всё это до боли напомнило процесс выдачи обмундирования на сборном пункте Легиона. Аслауг очень смеялась, особенно когда мы приступили к обмоткам и тапочкам. Она вообще часто и заразительно смеялась, вынуждая меня также веселиться над собой и своей неуклюжестью, свойственным новичкам.
Когда она спросила, амулет которого из Асов я хочу носить, я впервые по-настоящему задумался. Потом махнул рукой и выбрал знакомый каждому фрику, ролевику, неформалу и прочим представителям нонконформистского слоя общества серебряный молоток на серебряной же цепочке. Мьёлльнир.
(продолжение следует)